Михаил ОВЧИННИКОВ: «Власти действуют по проверенному принципу: был бы человек, а статья найдётся»

В настоящее время в судах рассматриваются два уголовных дела. Одно – в Ленинском районном суде города Владимира, другое в Гусь-Хрустальном городском суде. Первое дело касается обвинения Александра Филиппова в том, что он якобы ввёл в заблуждение неких сотрудников департамента цен и тарифов администрации Владимирской области, предоставив недостоверную информацию, которая, по версии стороны обвинения, позднее использовалась для установления тарифа на транспортировку электроэнергии.

Второе уголовное дело, рассматриваемое в Гусь-Хрустальном, касается заключения Александром Филипповым сделки, в результате которой была продана котельная, принадлежавшая компании «Владимиртеплогаз». В тот период данной компанией управлял мой подзащитный. Суть в том, что Александр Филиппов по поручению собственников продал котельную подконтрольной фирме за одну сумму, а потом перепродал её уже за большую, в чём сторона обвинения и видит преступный умысел моего подзащитного. По мнению стороны обвинения, Александр Филиппов скрыл от учредителей компании «Владимиртеплогаз» возможность продать котельную по более высокой цене, тем самым введя их в заблуждение. 

В настоящий момент сторона обвинения представляет свои доказательства. Что касается позиции стороны защиты, то мы считаем, что изначально не было никаких оснований для возбуждения этих уголовных дел.

Что касается первого уголовного дела, то информация, которую компания Александра Филиппова предоставляет в государственные органы, в принципе не может быть использована для установления тарифа на транспортировку электроэнергии. Дело в том, что Александр Филиппов возглавляет компанию, которая не занимается транспортировкой электроэнергии, а лишь её сбытом. Доход от транспортировки электроэнергии получает совсем другая компания, причём принадлежащая государству.

На самом деле, вообще непонятно, что это за экономическое преступление, выгода от которого полностью отсутствует.

Мало того, если мы на секунду предположим, что мой подзащитный мог как-то повлиять на установление тарифа, то даже в этом случае его действия невозможно расценивать как преступление, потому что в Кодексе об административных правонарушениях имеется специальная статья, предусматривающая ответственность за предоставление недостоверных сведений при установлении тарифа.

Подобных противоречий хватает и в уголовном деле о продаже котельной. Мы уже убедительно продемонстрировали суду, что все учредители ООО «Владимиртеплогаз» знали обо всех нюансах заключаемых сделок, и никто никого в заблуждение не вводил. Более того, продажа котельной являлась лишь частью одной большой сделки, в рамках которой удалось спасти от банкротства сразу несколько предприятий, имеющих важное социально-экономическое значение. В силу этого, все переговоры и процессы проходили открыто, с участием администрации Гусь-Хрустального, областных властей, представителей СМИ. Да и в суде все свидетели обвинения признали, что были в курсе проведения сделки, подтвердив, что никакого введения в заблуждение не было и в помине. В общем, позиция защиты по этому делу не менее сильная, чем по первому.

Руководство Владимирской области и лично губернатор на многих публичных мероприятиях не раз утверждали, что Александр Филиппов виновен в совершении ряда преступлений. При этом, губернатор высказывает подобное мнение как должностное лицо, в том числе, и перед сотрудниками правоохранительных органов и представителями судебного сообщества. Разумеется, мы расцениваем это как давление. Создаётся атмосфера, в которой всем участникам процесса открытым текстом транслируется, какое именно судебное решение устроило бы губернатора.

По моему мнению, уголовные дела в отношении моего подзащитного – как раз следствие такого сильнейшего административного давления, и их бы не было, если бы не было столь громких заявлений губернатора. В общем, на мой взгляд, власти действуют по проверенному принципу – был бы человек, а статья найдется. Вот и в нашем случае сначала был найден человек – Александр Филиппов, а потом «нашлись» и уголовные статьи.

Это в идеальном мире или на бумаге суд является независимой структурой. На практике всё значительно сложнее. В целом, в России в суды поступает более миллиона уголовных дел в год, а оправдывают чуть больше 4 тысяч человек. Зная эту статистику, слыша заявления представителей областной администрации и прекрасно понимая, что судебная власть в сегодняшних условиях во многом зависит от исполнительной, я, конечно же, начинаю переживать за объективность рассмотрения наших дел.

Кроме того, я полагаю, что публичные заявления должностных лиц о моем подзащитном – это лишь надводная часть айсберга «межвластных отношений», а что происходит в его подводной части – остаётся только догадываться.

О конкретных методах мы можем только догадываться. 

Вот вам последний пример. В процессе рассмотрения уголовного дела в Гусь-Хрустальном городском суде произошло следующее. В конце одного из судебных заседаний судья объявил, что он уходит в отпуск, и что следующее заседание состоится через три недели. Но уже через несколько часов он вдруг поменял своё решение, отказался идти в отпуск и изменил график судебных заседаний, существенно увеличив их частоту. 

Я предполагаю, что на суд было оказано давление, возможно, судье было сказано, что он не пойдёт в отпуск пока не закончит «дело Филиппова». Сам судья пояснил, что он не пошёл в отпуск по личным обстоятельствам. В это верится с трудом. Я еще могу представить, когда человек внезапно уходит в отпуск по личным причинам, это нормальная ситуация. Но когда «по личным причинам» в подобных обстоятельствах неожиданно отказываются от заранее запланированного отпуска и начинают рассматривать дело с утроенной энергией, это крайне подозрительно.

Налицо и нарушение процедуры. С процессуальной точки зрения, во время рассмотрения дела было принято решение о назначении даты следующего заседания через три недели. Однако фактически это решение было отменено вне судебного заседания, без участия сторон.

Также хочу отметить, что само проведение судебных заседаний в ежедневном режиме мы считаем нарушением права на защиту. Подсудимый и его адвокат вправе готовиться к эффективной защите, прорабатывать тактику и стратегию ведения дела, консультироваться со специалистами и экспертами, а также совершать многие другие процессуальные действия. Фактически же получается, что ни я, ни мой подзащитный не имеем ни времени, ни возможностей полноценно готовиться к судебным заседаниям. Необходимо также учитывать, что мой подзащитный перенес уже два инсульта и чувствует себя, мягко говоря, неважно. Александр Сергеевич человек сильный и держится, но надо понимать, что подобный режим изматывает даже здорового человека.

Когда другие адвокаты узнают, что у нас каждый день судебные заседания, они удивляются. Сами же мы полагаем, что такой график судебных заседаний продиктован, разумеется, не желанием судьи взять нас измором, а, скорее, является именно последствием того давления, которое оказывается на суд со стороны губернатора.

Пока мы заявили суду отвод, который предсказуемо не был удовлетворен. Но, конечно же, мы предпримем и другие меры, необходимые в подобной ситуации.

На мой взгляд, они осознают, что не могут победить нас в честном и справедливом состязательном процессе. Полагаю, что именно поэтому и усиливается давление. Мне кажется, что они хотят превратить судебный процесс в некий формальный ритуал и поскорее подойти к вынесению приговора. Иными словами, как мне кажется, они руководствуются принципом «Неважно, как будет рассматриваться дело – главное, чтобы нужный результат и побыстрее».

Со своей стороны, мы пытаемся всеми силами не допустить, чтобы процесс становился формальностью. Мы настаиваем на подробном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела, не затягиваем разбирательство, не срываем слушания и стремимся к максимально продуктивной работе в рамках каждого заседания. Другое дело, что, как я уже говорил, в подобных обстоятельствах из-за такой гонки мы во многом лишены возможности эффективно защищаться.

Безусловно, нарушаются, и количество нарушений постоянно растет. Мы уже обратились в Европейский Суд по правам человека, наша жалоба зарегистрирована и ожидает рассмотрения. В связи с тем, что обстановка накаляется, мы готовим ещё ряд обращений в Европейский Суд. Сегодня для подобных обращений у нас есть все основания. 

Я бы не хотел делать какие-либо прогнозы и раскрывать детали наших жалоб. Скажу лишь, что, учитывая созданную атмосферу давления, мы изначально понимали, что права Александра Филиппова будут нарушены, и соответствующим образом выстраивали стратегию защиты. В том числе, мы исходили из того, что без обращения в Европейский Суд дело не обойдется.

Мы, разумеется, надеемся на победу. Мы делаем все, чтобы судебное разбирательство было максимально открытым, и чтобы любой мог убедиться в невиновности Александра Филиппова. А в том, что мы убедительно докажем его невиновность, я уверен.